– Отличная идея. Покажите, что вы купили?

Он принялся перечислять ей названия книг.

«Как же я была не права, когда считала, что Доминика не интересует ничего, кроме денег, – думала при этом Анджела. – Из него получится замечательный отец».

И малыш будет очень-очень счастливым…

Рано утром Доминик уходил к себе в офис. Анджела гуляла по берегу или плавала в бассейне, потом либо читала, либо помогала Розе.

Вечером после обеда Доминик устраивался возле Анджелины и читал малышу сказки. От звуков его голоса Анджела время от времени засыпала. Порой она ловила себя на мысли, что готова многим пожертвовать ради того, чтобы увидеть, как отец читает малышу перед сном книжку.

Анджела уже собралась впасть в меланхолию, но как раз в это время из детского магазина доставили все покупки, включая обои для детской комнаты.

Натянув на себя широкие рабочие штаны, она решительно направилась в детскую, бормоча себе под нос:

– Раз он не хотел, чтобы я ходила на работу, то пусть ему будет хуже. Могу работать и дома.

Роза велела нанятым грузчикам вынести мебель из небольшой комнаты, которая была соседней со спальней Доминика, а все остальное Анджела взяла на себя. Комната, которую выбрала Роза, очень хорошо подходила для детской. Светлая, с высоким потолком, в ней свободно размещалась детская мебель, и оставалось достаточно места, чтобы малышу было где играть. Анджелу беспокоило только то, что комнаты Розы находятся далеко от детской, и та могла не услышать, если ребенок заплачет.

– Не волнуйся, – успокоила ее Роза. – Ты забыла, что в детской установят камеру, и я всегда буду знать, что там происходит.

Анджела едва заметно вздохнула: «Ну конечно, кто я вообще такая, чтобы спорить? Мое дело – оборудовать детскую».

Именно этим она и занялась. Содрав старую краску и протерев пыль в тех местах, где прежде стояла мебель, Анджела заделала все неровности в стене и принялась красить.

Специальная, без вредных добавок краска ровно ложилась на стены. Цвет как нельзя лучше подходил для детской комнаты.

Вернувшись вечером домой, Доминик, как обычно, застал Анджелу на кухне, где она помогала Розе печь хлеб.

– Для того чтобы сделать ремонт, наверняка понадобится много времени, – сказал он, заглядывая в кастрюлю с тестом. Через пару минут Доминик вышел из кухни и до обеда чем-то занимался в мастерской.

– Что он там делает? – поинтересовалась однажды Анджела у Розы. – Ремонтирует свои автомобили, что ли?

Пожилая женщина пожала плечами:

– До того как ты появилась здесь, он всегда закрывался в своем кабинете, а теперь в гараже.

– Правда? Странно.

Роза кивнула:

– И знаешь что? Доминик никогда раньше не заходил на кухню. – Она многозначительно посмотрела на Анджелу. – Он не интересовался тем, что я готовлю, и не снимал пробу. Как ты думаешь, почему он стал вести себя по-другому?

Анджела не знала, да и не хотела об этом думать.

Пока Анджела заправляла салат оливковым маслом и молотым перцем, вопрос о том, что Доминик делает в гараже, не давал ей покоя.

– Что с тобой? – вдруг испуганно спросила Роза, заметив напряженное выражение лица своей помощницы. – Тебе нехорошо?

Анджела растерянно улыбнулась и со смешанным чувством страха, восторга и удивления посмотрела на пожилую женщину:

– Роза, я чувствую его. Он шевелится! Может быть, несильно, но я чувствую!

Роза обняла ее за плечи:

– Это ощущение ни с чем нельзя спутать, оно неповторимо. Подожди, скоро он начнет брыкаться, и тогда ты поймешь, что такое быть матерью.

А через день Доминик улетел по делам в Окленд.

Обычно он с удовольствием общался со своими партнерами и клиентами, принимал активное участие в переговорах и находил удачные решения проблем. Но в этот раз ему тяжело было сидеть на совеща ниях, разговаривать с людьми, он с трудом выдерживал бесконечные деловые встречи. Симона стоически прикрывала его. Всю неделю она поддерживала беседы, говорила правильные слова, улыбалась всем нужным людям и смеялась их неуклюжим шуткам.

Но вот, слава богу, наступил последний вечер. Еще один обязательный прием, и после него Доминик будет свободен. Вставляя запонки, он размышлял о том, насколько ему необходимо присутствовать на этом приеме. Его голова была занята исключительно мыслями о доме.

Как выглядит сейчас Анджелина?

Анджелина…

Это имя очень шло ей. Вначале оно ему не понравилось, особенно когда она назвала себя Анджелой. Другое дело – Анджелина! Перед его внутренним взором возникла картина: Анджелина стоит возле бассейна и поправляет прическу. У нее медового цвета кожа и высокая пышная грудь. Сильное желание обладать ею уже в который раз за последнее время овладело им.

Черт! Он снял с вешалки пиджак и нахмурился, пытаясь вспомнить, когда же он перестал считать ее «инкубатором», а увидел в ней женщину?

«Почему меня так бесит, что я не могу сейчас улететь домой, а должен весь вечер проторчать здесь? – пытался понять Доминик. – Может быть, потому, что прежде у меня не было повода торопиться домой?»

И тут он окончательно понял, что его присутствие на заключительном обеде совсем не обязательно. И его самого удивило, насколько легко и радостно ему далось такое решение.

Детская комната выглядела отлично.

«Почти отлично», – подумала Анджела, заметив, что несколько игрушечных медвежат валяются на полу, вместо того чтобы находиться на специально предназначенной для них полке.

Подхватив игрушки, она придвинула стул и залезла на него.

– Ты соображаешь, что ты делаешь?

Она быстро обернулась и сразу же оказалась в объятиях Доминика.

– Я не ждала вас сегодня, – пробормотала она, чувствуя, как разгорается огонь в ее теле. – Добро пожаловать домой.

И ее простое приветствие подействовало на Доминика как бальзам.

Глядя Анджеле в глаза, он принялся не спеша гладить ее плечи и шею.

– Представляешь, я соскучился по тебе… А еще… – Доминик помолчал немного и еще крепче прижал Анджелу к своей груди. – Я хочу тебя. Я не знаю, что со мной. Возможно, это неправильно и аморально, но я безумно тебя хочу. Если я поцелую тебя хотя бы один раз, то уже не смогу остановиться.

Анджела издала какой-то тихий, непонятный звук, и он испугался, что она сейчас оттолкнет его и убежит. Но ничего подобного не произошло. Ее бездонные голубые глаза с удивлением смотрели на него.

– Ты прекрасна! – прошептал он и нежно поцеловал ее в лоб. – Разреши мне любить тебя.

Она задрожала всем телом и, помолчав несколько секунд, прошептала:

– Я боюсь. Доминик начал целовать ее щеки, глаза, нос…

– Я тоже, – признался он. Руки сами собой принялись исследовать тело Анджелы. Добравшись до груди, он осторожно прикоснулся к соску и в тот же миг не то чтобы услышал, а скорее почувствовал, как женщина застонала в ответ.

Доминик быстро снял платье с Анджелы и на секунду замер, любуясь красотой ее обнаженного тела. Она была поистине великолепна! Пышная грудь и крепкий округлый живот. Длинные стройные ноги.

Пока он стаскивал с себя рубашку, она напряженно следила за ним, будто собираясь улизнуть в последний момент, но, когда он снял брюки, а вслед за ними и трусы, закрыла глаза и покорно замерла в ожидании.

Доминик прижался к ней всем телом и накрыл поцелуем рот.

Анджела в забытьи прошептала его имя, и оба уже не могли остановиться.

Вскоре ее тело сделалось почти невесомым, и ей хотелось запеть от счастья и ощущения полноты жизни. Никогда еще она не испытывала такого сильного и острого наслаждения.

– Я должен был сделать это, – тихо произнес Доминик. Казалось, ему тяжело произносить слова, и он с усилием пропихивает их между зубами. – Я старался быть нежным и не побеспокоить малыша.

– С ним все в порядке, – также шепотом ответила Анджела, а про себя печально подумала: «Боль и страдания ожидают только меня одну. Но это будет потом. Целая жизнь для мучений, а сейчас для них нет места. Сейчас можно расслабиться и получать удовольствие».